Считаете ли вы Наталью Гончарову легкомысленной красоткой (см. дальше)?

Сейчас нам, с наших позиций, легко судить всех. А надо жить в том времени, чтобы иметь ясное представление о тех людях и событиях. Я думаю, что вина Натальи прежде всего в том, что она не дооценивала А.С. Пушкина, смотрела на него просто, как на мужа, и не понимала, что он - мировое достояние! Все эти дворцовые интриги, подковерная возня, травля, царская милость-немилость, суждения света - это сложная жизнь, от которой мало кто мог отойти добровольно. Наталье просто надо надо было предвидеть, чем могло все это закончиться и не только не провоцировать, но и наоборот, предотвратить трагические события! Она этого не сделала! В этом ее вина перед миром!

Есть две версии касательно причин роковой дуэли Пушкина. Традиционная - поэт отстаивал честь жены.

Но есть и другая версия - к моменту дуэли, и Пушкин, и Дантес, оба женатые на родных сестрах, одинаково были влюблены в третью, младшую сестру Гончарову, Александрин. Она не была красавицей, но была очень умна. Александрин же якобы выбрала Александра Сергеевича. И потому не честь жены, а честь любимой женщины отстаивал поэт в дуэли.

Потому кто был легкомысленным - еще вопрос. Ни вы, ни я не можем осуждать людей, живущих по правилам своего сословия и своего века. Так было суждено. И так Пушкин написал к за свою недолгую жизнь много произведений, которые любишь с детства и у перечитыванию которых частенько тянется рука.

А просто ли испить такую чашу?

Подругой гения вдруг стать

В осьмнадцать лет ...

Наталья Николаевна, Наташа,

И после смерти вам покоя нет.

Была красива - виновата значит,

Ведь это ясно каждому, как день,

И негодуют, сетуют, судачат,

И судят-рядят все, кому не лень.

А просто ли испить такую чашу

И так ли гладко шли

Дела у той, что сестры звали Таша,

А мы, великосветски, Натали?

Да, торопила, скоро роды снова,

Да, ревновала и звала домой,

Что этой девочке до Пугачева,

Когда порой, хоть в петлю лезть самой.

Коль не любила бы - не ревновала б,

В нее влюблялись - в том дурного нет.

А то, что льстило быть царицей бала ...

Вот, криминал в осьмнадцать-двадцать лет.

Забыли мы, что уходя с земли,

Поэт просил Наташу не тревожить.

Оставим же в покое Натали ...